Рубрики
2802S

Ever wonder where our poo goes?

Осенняя пора изрядно влияет на настроение и какие-то тонкие процессы в сознании. Достаточно привести пример болдинской осени Пушкина, в процессе которой им был написан чуть ли не костяк своих произведений. Это состояние не зависит от возраста, состояния здоровья, отношений с окружающей действительностью. Это просто осень и очень часто она именно такая — болдинская.

Просматривал бегло и небрежно Facebook. Там, как обычно, много всего интересного и занимательного, а также трогательного, наводящего на размышления, стимулирующего воспоминания. Выплыл в ленте материал от UNICEF о ребятах из Мозамбика, которые работают на позициях, воспринимаемыми абсолютно всеми, как грязная и, отчасти, унизительная работа. Тем более эта работа такова в тех странах, где уровень гигиены труда и оборудования по определению не высок. Но те парни не унывают и бодро вычищают нечистоты в домах жителей Мапуто, столицы Мозамбика, работая в недрах программы по контролю за состоянием воды и канализации в самых разных кварталах города.

Тут-то и накрыли воспоминания о первых поездках на море. Да-да, именно туда. Сейчас поясню. Их получилось несколько, четыре или пять. Мне было в тот период где-то от трёх до восьми. Сколько совершили туров, спросить уже не у кого, живых свидетелей кроме автора этих строк нет, а если есть, то добиться точности там уже невозможно. Да и не надо. Любопытно, что именно после таких воспоминаний как вот эти, рождаются «точные» датировки истории. Кто-то что-то помнит, да так, походя, и записывает. Через сто лет возникают «научные» данные, основанные на том, что летописец изрядно подзабыл, а напомнить некому. Ладно, ближе к делу.

В те годы, а именно в восьмидесятые, когда на политической карте мира ещё не было тех тектонических изменений, приведших к перекройке границ и масштабов, можно было путешествовать в пределах СССР на пенсию бабушки также вольготно, как путешествует по миру иной долларовый миллионер, не сильно переживая, где поужинать и сколько килограммов экзотических для северян персиков взять на десерт. В восьмидесятые мы улетали с домашними в Крым, проводя там какое-то время. Месяц, может больше жили в г. Саки. Даже, не знаю, от чего произошло название городка, но там было довольно мило и первые воспоминания детства прослеживаются именно оттуда, а не с Севера. Правды ради надо отметить, что первые блики памяти вспыхивают всё же годом ранее в Молдавии, где таинство Крещения над блогером совершили, едва человеку исполнилось три года. Молдавских корней у автора нет, а есть родственники, чьими мужьями были немцы, компактно проживавшие на территории современной Молдовы. Дело Крещения произошло в тазу на квартире в силу закрытых храмов и иных неведомых мне рисков.

Вернёмся в Крым, к тамошним пляжам. Там они галечные и было интересно искать в миллиардах приятных на ощупь, гладких, затёртых до нежности камушках те, что имели сквозную дырочку. Их можно было собрать на верёвочку и носить как украшение. Назывался такой камень почему-то «куриный бог». Странное название. Разве курицам нужен бог? Разве что при виде мужика с топором и больших бурлящих кастрюль на кухне. Ну, а разговор-то у нас не о ностальгии по Крыму, а о Лино и Эйносио, которые работают в Мозамбике на машине, что была чем-то вроде божества для меня в те годы, когда ещё не переживал по поводу наличия на теле плавок и нормальной причёски.

Все знают, что на пляже есть общественные туалеты, куда можно заскочить по необходимости: помыть руки, переодеться, справить ту или иную нужду. Знали бы вы, насколько важным является вот этот компонент жизни и насколько удивительным является пренебрежение многих людей к рефлексиям собственного организма, а также тем условиям, где эти рефлексии получают своё разрешение. С постройки туалета и бани началась моя профессиональная деятельность, что считаю увесистым достижением, как бы там ни говорили об этом. Невнимание к этим «мелочам» человеческого обихода до сих пор считаю откровенно преступным и антигуманным. Даже если эта антигуманность скрывается под высокой (или невысокой) пробы религиозной риторикой. Пределом мечтаний моей профессиональной деятельности была не развитая и спасающая людей для вечности сеть приходов, а удобный приходской дом для реализации того, что получаем (или не получаем) в культовом здании. И чтобы дом тот был с тёплым и хорошим М/Ж. Не поверите, но это всё, чего хотелось. Чуть-чуть не дотянул до цели. Ладно, где-нибудь, когда-нибудь.

Вернёмся в Крым, теперь уже российский всеми правдами и неправдами. Бывало, стану и смотрю, как завороженный, на подъезжающую к месту всеобщего пользования бочку. Бочкой называют интересную машину с цистерной в качестве оборудования, огромным, как хобот мамонта шлангом и насосом для откачки содержимого выгребных ям. Выскакивают из неё задорные дядьки, достают из автомобильных недр огромный шланг и раз! Мигом опускают его во всем известное отверстие, над которым кое-где можно прочесть объявление «Грех в переводе с греческого, означает мимо цели. Пожалуйста, избегайте греха как огня». Было мальчугану тогда что-то вроде четырёх или пяти лет и он, как заколдованный, смотрел на процесс той работы от начала до конца, позабыв о море, «куриных богах», персиках и бабушке. Откачка дерьма из ямы была чем-то волшебным, восхитительным и потрясающим, заставляющим буквально жаждать для себя именно вот такого будущего! И вовсе не гуманитарные цели преследовались тогда, просто это было первое, что так эффективно и красиво работало прямо на глазах. Изумительно, феерично и божественно!

А сегодня снова этот агрегат, но уже в Мозамбике и после немалого жизненного опыта, с полным пониманием того, что воистину эти люди делают вещи, которые оценятся выше, чем любая болтовня, в том числе моя. Сегодня так мало говорится о том, о чём Всевышний говорил так много, и так мало пишется о том, о чём написано так много в палестинских религиозных манускриптах конца I века Н.Э.

В те крымские пляжные полудни белый мальчуган из Мурманска очевидно узнавал в работягах возле бочки полубогов и героев, не обращая ни малейшего внимания на другие профессии. Космос появился потом, уже после. Сейчас отчётливо понимаю, насколько та вера в напряжённо работающий мотор, загоняющий фекалии в цистерну, была совершенней, чем вера в Творца и Промыслителя Вселенной, приобретённая много позднее. Говорю это с жаром глубокого понимания, что нет ничего совершеннее, чем христианское упование. Но что-то с ним случилось, что-то оторвало практику от онтологии, сделав пульсацию сердца и ток крови лишь культурой, мировоззрением, философией, церковью, чем угодно, только не жизнью, где постоянно требуется убирать за собой и за другими вонючее дерьмо, творить делание, составляющее собой двуединый смысл жизни, ставший двуединым после того, как человека выставили из Эдема. Второй элемент — необходимость каждый раз тщательно и безукоризненно отмываться после сеанса ассенизации. Такова жизнь в своей практической простоте без псевдо-религиозной риторики. А возможно это просто осень. Судите сами.

И ещё. Всё же, гляньте материал, ссылочка на который ниже. Он на английском, но картинки информативны. Простите, если испортил аппетит или ещё чего. Репортаж, на мой убогий взгляд, не менее богословский, чем, к примеру, гомилия Григория Паламы. В чём-то даже более полезный, оставляющий плеяды риторов, витийствующих о христианстве, где-то позади, под ворохами исторической пыли.

Ever wonder where our poo goes? — Photography and social change — Medium

Пишите! / Please write!