Когда идёшь по улице незнакомого города и вдруг замечаешь в этом всём незнакомом черты того, что хорошо известно, и даже любимо, становится приятно. Это примерно как увидеть, что спагетти болоньезе приготовлены точно такими же, как домашние макароны по-флотски. Разные страны, разные города, разные культуры, разные конфессии, а тут опа — макароны одни и те же. То же произошло сегодня, когда шёл-шёл и увидел то, куда всегда, везде захожу, где в любой ситуации нахожу приятным и уместным побывать.
Варваринская церковь. Посвящённые этой девушке храмовые постройки разбросаны по всему лицу земли. Целенаправленно побывал в нескольких. Церковь при посольстве Греческой Республики в Нью-Йорке, храм на Варварке в самом сердце Москвы и вот тут, на Мальте в Валетте. Конфессионально не мой, не наш. Служба на французском, священник чернокожий, очень благоговейный. Людей немного, храм старый и это мягко сказано. Просто зашёл посмотреть, что да как, присел на лавку отдохнуть от толчеи. Осмотрелся. Слева было это.
Вполне себе икона. Согласно нынешней формуле, заходишь, бросаешь в прорезь Евро, нажимаешь кнопочку, загорается соответствующая электрическая свечечка. Удобно, просто не хлопотно, правда, суховато. Пропадает мистика свечки по 50 или по 3, зажечь, поставить, расстроиться, что упала, снова поставить и уйти с необъяснимой надеждой. Ладно, суть не в том, а в образе. Рядышком лежали аннотации, в них текст следующего содержания.
Образ Девы Марии Плачущей написан в память о… драке молодых людей и размещается в Варваринской церкви аж с 1611 года. Драка та была поножовщиной двух бывших закадычных приятелей, однажды что-то сильно не поделивших друг с другом. Естественно, кто-то должен быть повергнут. Наиболее слабый, будучи обидчиком, воспринял возмездие и пал на пол, умоляя победителя именем Девы Марии не причинять ему вреда. Последний внял мольбе и во имя Божьей Матери простил обидчика, бросив нож на пол, протянув руку, желая поднять поверженного на ноги. Поверженный оказался не лыком шит и, поднимаясь с колен, прихватил брошенный победителем нож, нанеся ему смертельный удар.
Да, уж… С тех пор люди возносят молитвы здесь, перед этим образом, вспоминая что-то из Отче наш: «Прости нам согрешения наши, как и мы прощаем тех, кто согрешает против нас». На человеческом уровне прощение часто не работает. Ты прощаешь, а тебе шило.
C’est la vie, так бывает. Простишь кого-то и пожалеешь тысячу раз, или один, но последний. Учит ли эта история чему-либо? Судите сами. Простить, это как купить новое постельное бельё. Но, чтобы его купить, надо иметь деньги, выбрать среди ассортимента, еженедельно менять и стирать. Похоже, прощение, это не акт, а процесс, часто долгий, мучительный, как и всё в этой действительности. Не всем процесс под силу, т.к. отнимет её самую, при том последнюю. Не спорю, можно, необходимо прощать легко и непринуждённо, играючи. Можно, друзья, но только, пожалуйста, осторожно.
