Недавно мне довелось пообщаться с удивительным человеком. Кто он? Монах со Святой Горы Афон. Зовут его брат Ермолай (Чежия) (на фото). Что же меня удивило в нём? В первую очередь его радость жизни (просто ключом бьёт и заражает всех, кто оказался поблизости) и открытость характера и удивительное переживание своего монашеского призвания.
Нет, отец Ермолай не агитировал меня и тех, с кем он общался немедленно покинуть этот «бренный» мир и уйти в монастырь. Он рассказывал больше о том большом начинании под названием «Русский Афон», которое сейчас успешно реализуется этим самым монахом в Свято-Пантлелеимоновом русском монастыре на Афоне. Но когда его спрашивали про монашество, про призвание он буквально начинал светиться и говорил о том, что если монашество действительно призвание, то такое постоянно пребывание пред Богом — это самая большая радость, которую только может испытать человек. И брат Ермолай постоянно пребывает в этой радости. Он честно в этом признался.
Смотришь на него и думаешь: «Вот это да!» Смотришь на фотографии афонских старцев и думаешь то же самое. Каждый из них как солнце! Что это, особая благодать которую получают монашествующие на Святой Горе? Результаты тяжелой и напряженной работы над собой?
Возможно, это интервью с монахом Ермолаем о русских на Афоне сможет дать нам какой-то ответ. А если не даст, поедем на Афон, ощутим на себе.
Михаил Проходцев
В эти дни, когда отмечается 1000-летие русского присутствия на Святой горе Афон, расскажем о насельниках русского Свято-Пантелеимонова монастыря.
Собеседник — монах Ермолай (Чежия) с необычной судьбой. Из своих 50 лет он 15 лет служит на Афоне. Знает несколько языков. Окончил исторический факультет Тбилисского государственного университета с красным дипломом. То было время перестройки, разрушения привычных устоев. Пытался заниматься политикой. Уехал на Запад. Поиски земной справедливости не оправдали ожиданий. И он после долгих размышлений решил стать простым монахом. Заведует библиотекой, архивом, паломнической службой русского афонского монастыря.
РОССИЯ, ПОРОДИВШАЯ ТАКИХ МОНАХОВ, — ДУХОВНО ЗДОРОВАЯ СТРАНА
— Отец Ермолай, люди каких национальностей составляют братию Пантелеимонова монастыря? И как вам среди них живется?
— Сейчас в нашем монастыре порядка сотни насельников. Большинство — русские. Человек 10−15 украинцев, есть молдаване, белорусы, четверо румын, я — грузин и один немец.
Когда мои земляки приезжают, они тоже спрашивают: как тебе живется среди русских, не тяжело ли? Я им говорю: «Мне настолько хорошо, что мне иногда стыдно». Братья меня так любят, что я даже не знаю, за что. Я же знаю, что не заслуживаю. У них своя внутренняя любовь какая-то, неимоверная, чисто духовная. Это величайшее счастье — жить среди этих людей. Я каждую секунду благодарю Бога за это. Иногда, когда я по лесу иду или гуляю, я деревья, камни благодарю, что я сподобился жить среди таких людей. Это просто невероятное счастье. И я поэтому очень люблю Россию. Потому что если таких людей породила страна, значит, она духовно здоровая и имеет огромный потенциал.
СТАРЕЦ-АКАДЕМИК И МОЛОДЫЕ АЙТИШНИКИ
— Здесь, в Москве, на Афонском подворье были монахи, которые потом отправились на Афон. Среди них я знаю одного бывшего солиста группы «Черный кофе» и бывшего чемпиона Европы по спортивной гимнастике, он на Святой горе получил имя Анин. Вы с ним знакомы?
— Да! Прекрасный человек! А я не знал, что он бывший спортсмен. Он просто гениальный человек, в духовном смысле. В монастыре именно за это ценится человек, за духовные качества. Ну просто хочется постоянно обнять, великий, великий человек, чистый христианин. Слава Богу! И таких очень много!
Два года назад умер один монах — Олимпий. Он был в миру академик, радиофизик. Был выдающимся научным деятелем России. Может, легенда, говорят, что современных компьютеров не было бы, если бы не его открытия. Ну, это не важно, главное, что он был ученым и в конце жизни решил стать монахом. Он у нас был экскурсоводом. Все очень любили отца Олимпия. Вообще, насельники наши с очень разными судьбами, разные социальные слои, разные жизненные истории, такие перипетии… Кто был врачом, кто был художником…
В последнее время идут почему-то айтишники — молодые люди. Хотя на них спрос есть в миру. Но они убежденные верующие. В моей работе в библиотеке они очень помогают.
— Бывает, что люди, пожив на Афоне, возвращаются?
— Конечно. Я 15 лет в монастыре. За это время около 50 человек пришли, попробовали и ушли. Это нормально. Это не тюрьма. Это добровольно. И он должен радоваться. Если он несчастлив, никто не может заставить, и не должен. Если бы я был несчастлив, я бы день бы там не был, меня никто не заставляет. Но я там, в монастыре, я там, извините за жаргон, балдею. Вот, люди пробуют. Они же тоже не знают заранее, как получится. Приходят и год, и два. Некоторые даже постригаются. И это, конечно уже плохо, надо чуть раньше определиться. Но бывают разные ситуации. Это нормально за 1500 лет монашества. Здесь ничего страшного нет.
МИНИСТРЫ — КАК ПРОСТЫЕ ПАЛОМНИКИ
— Интересно, а заметно, когда Афон посещают именитые люди, министры, известные в миру лица?
— Нет, не заметно. Только для начальства — они должны их принять, а братия не чувствует. Я занимаюсь паломниками, выписываю им разрешение. Очень часто приезжают. Не буду называть имена. Бывают и очень высокие чины. Они просто молятся. Многие помогают поддерживать монастыри, и наш в частности. Но на братию это совершенно не влияет. Если бы они случайно встретили кого во дворе, им без разницы кто приехал.
-Монастырь что-то производит или только на помощи извне держится?
— Мы докупаем муку, молочные продукты, которые на Афоне не производятся. Но мы сами делаем до 5 тонн масла, до 10 тонн меда производим, оливки, вино из винограда делаем. Все это балансирует доходы-расходы. На еду мы мизерную долю тратим. Мы делаем и церковную утварь — иконы, резьба по дереву, четки делаем. Все это приносит определенный доход. Но основной доход — это частные пожертвования. Российские верующие люди — это самые лучшие паломники. Радушные, все время готовы помочь.
— Планируете ли расширение монастыря?
— Наш монастырь может вместить и до 2000 человек. Впрочем, сейчас условия меняются. Если человек тогда мог жить в одних условиях, то теперь в два раза больше. Но и сейчас около 1000 человек могут свободно жить. Я уверен, это вопрос времени. Лет через 10 будет 500, я думаю. Динамика положительная. За 15 лет, когда я пришел, было 62 человека, а сейчас 105. В мои молодые годы Афон знал 1 из 10, а сейчас — 9 из 10.
ДУХОВНИК БЛАГОСЛОВИЛ МОНАХОВ ВЕСТИ ДНЕВНИКИ
— Есть ли какие-то общие рекомендации для всех монахов кроме молитвы и послушаний?
— Духовник благословил братию изучать греческий язык. А еще — вести регулярно дневник, записывать свои духовные размышления, а кто попроще, тот может вести наблюдения за природой или описывать свой день.
Кстати, эта привычка неожиданно для меня вылилась в такой сюрприз. Приходят паломники из Грузии и говорят: «Отец Ермолай, я вашу книгу купил — прекрасная книга!». Я удивился: «Как?! Я никакой книги не писал». Они показывают книгу — действительно, мои заметки. Оказалось, мама издала письма, которые я ей писал 10 лет. Когда я объявил о своем решении стать монахом, она очень тяжело восприняла это известие, хотела чтобы у сына была обыкновенная мирская семейная жизнь. На Афоне, узнав об этом, духовник благословил писать моей матери один раз в неделю. И вот год назад издали в Грузии и за 3 месяца раскупили. Тираж — 6000. На грузинском языке «Узкие врата спасения». Книга сейчас переводится на русский язык, опять же по инициативе моей мамы. Я объяснял ей, почему стал монахом, что такое монашество, передавал свои эмоции, и потом я ей объяснял, что такое монастырь, я хотел, чтобы и она пошла в монастырь. Но она не решилась. Потому что отец умер вскоре, и она решила посвятить свою жизнь близким. Она как монахиня, по сути, служит им — у нее 7 внучек и внуков. Правда, я сейчас бы кое-что поправил в книге, по-другому смотрю на какие-то вещи.
— Много ли сейчас работников в монастыре?
— Сейчас в монастыре работают только реставраторы, которых прислало российское государство. У нас нет необходимости нанимать еще кого-то. Сейчас в связи с празднованием 1000-летия идут колоссальные реставрационные работы. По указу президента России и Патриарха был учрежден специальный фонд, который ведет все реставрационные восстановительные работы. У них своя бригада.
Паломники могут просто находиться в монастыре, посещать службы. Если человеку по духовным соображениям нужно потрудиться, платно или бесплатно — это все зависит от его духовного состояния и от благословения духовника. Кто-то живет месяц, может больше.
— А есть и паломники, которые регулярно приезжают и вы их уже узнаете?
— О! Их очень много. Я, например, могу запомнить около 200. Иногда в неудобное положение попадаю: приезжает человек, они нас так любят, приезжают каждый год, а ты вдруг не вспомнишь его имя — это катастрофа! У нас сложилась определенная традиция общения монахов и паломников. Так устоялось, ничего не мешает. Они разводятся как-то — по послушаниям, в храме никто не разговаривает. Есть секунды в течение дня, когда можно переброситься словами. Экскурсовод и те, кто принимает гостей (гостиничные), те общаются больше. Но послушания у нас периодически меняются. Если человек год — гостиничный, то второй год он, например, на огороде работает в тишине. В общем, все так устроено, что это спокойствие монашеское не разрушается.
Беседовала с монахом Ермолаем Елена Дорофеева во время посещения им юбилейных мероприятий в Москве
Подробнее:Кто они — русские святогорцы? tsargrad.tv/article/2016/06/01/kto-oni-russkie-svjatogorcy