Вчера не было времени набрать, лишь мельком посматривал ленту новостей. 5 мая на Фомино в Шереметьево сгорел экстренно севший самолёт. Десятки людей ушли в мир иной, испытав страшные по своей интенсивности мучения. Там были дети.
Я сам часто летал и планирую так же часто усаживаться в мягкое кресло самолёта в дальнейшем. Места 25 или 26 ближе к коридору, ближе к туалету в хвостовой части. «Туго застегните ремни безопасности» и всё такое. Если меня с вами нет там в хвостовой части, то я лечу другим рейсом.
Вчера оттуда я бы не выбрался. Говорят, что была страшная давка в попытке спасти чемоданы. Но даже если так, то шансов всё-равно было мало. Самолёт выгорает до тла за считанные минуты, а дым парализует и убивает за секунды.
Искренне, от сердца хочу выразить соболезнование участникам катастрофы вне зависимости от их национальности, образа жизни и религиозной принадлежности.
Пусть поправятся те, кто в больнице; пусть наследуют вечные Обители сидевшие позади тех, кто выбрался; пусть медленно, но зарубцуются раны тех, кто потерял родных или близких.
Запомните стюарта Максима, который мог покинуть горящее воздушное судно, но полез кого-то вытаскивать. Не получилось вытащить даже самого себя. Вечная тебе память. Спасибо всему экипажу, спасибо командиру, за то, что посадил этот, лишённый важнейших опций, трамвай.
Я много раз летал домой этим рейсом и обязательно полечу ещё, вспомнив о минувшем мае 2019-го. Это чужая беда и я не хотел вчера и сегодня копаться в публикациях, исследовать случившееся. Но именно такая чужая беда для меня своя, потому что люди летели в Мурманск, потому что люди… летели вопреки предначертанию ходить.