Предыдущий материал был достаточно жёстким, смотрелся и смотрится, как рулон наждачной бумаги в туалете. Тем не менее и по сей час ничего в нём менять бы не стал. Никому не нравится, когда его ругают почти матом и уж тем более не нравится такой коллективной штуке, как народ. Народ любой, даже церковный, к которому сам вполне отношусь и состоянием в котором без преувеличения горжусь. Вот сказано было крымчанам держаться, а они на смех его! Правильно ли? Конечно же нет, потому как человек честно сказал: «Денег нет, надо держаться!». Очень смешно, зато очень искренне, без эвфемизмов. Всё-таки, хотя бы с точки зрения науки и её любви к гипотезам спросим себя хоть иногда: «А вдруг прав автор, а народ нет? Ну, чисто гипотетически?». Вот умора, если прав! Именно, за этим смехом уже много лет гоняюсь. И, вы знаете, получается! Люблю посмеяться от души, хорошо и последним. Нет, ну право же, не стоять же и делать вид, что сочувствую. Извините, не из сочувствующих. Из прагматиков, которым важно не светлое будущее, а динамичное настоящее, ради возможности будущего. И снова играю словами, подбрасывая их как жонглёр в цирке.
Хочется, душе угодно, чтобы из под клавиш выходили светлые и невесомые строки, примерно также, как пишет Харуки Маруками, но на русском. И чтобы эти строки были о тихом свете и неброской, подлинной радости. А о чём можно мне и как надо? О Кольских святых и их сражениях с бесами? О буднях кандалакшского прихода и о том, что постоянно понимаешь невероятную, непрошибаемую, очень нужную ненужность двух третей из того, что ты по роду деятельности делаешь? А может о том, как сильна и великолепна наша великая Родина? О чём попы ещё официально? Вроде бы и всё. Ох, кажется не лады не только вокруг этого ворчуна, но и внутри него, внутри каждого, кто неумолимо несётся в этом городе к встрече потрясающего по своей красоте юбилея — пятисотлетия. А затем ещё пятьсот точно таких же: трудовых, революционных, неоднозначных. Кандалакшский лабиринт с двумя тупиками-затруднениями: потрясающей перспективой и потрясающей бесперспективностью. Ходили там? Помните?
За всем этим хочется набрать текст просто о свете. О том, как он льётся утром через окно в комнату и будит тебя, как бы играя с тобой. О, Боже! Снова слышу суровые голоса: «Ну, вот ещё! Попам больше делать нечего как только кадилом махать и о «спросонья» писать! Шли бы картошку сажали или дороги мели!». Такова участь попа на Руси — профессия! А вот знаете, никогда таковой не воспринимал свою деятельность. Никакого профессионального отношения. Абсолютный freelance ради Христа. А требуется профессионализм ради Него и ещё какой! Системный! Да… Уж лучше вернусь к свету и к тому, как он струится через окошко, играя тут и там по квартире яркими весёлыми пятнами. Когда смотришь на такие картины, всё становится совершенно не важным, вымученным, надуманным и притянутым за уши. Остаётся только любоваться светом из окна, из человеческих сердец, играющим вот так же мило по жилплощади, дающим повод, желание подниматься, пить кофе и идти выявлять правду, обнаруживать истину, добиваться справедливости, помогать людям ещё больше запутаться в результатах с усердием вымоленного.
Какая польза от того, что набрал сейчас? Поднять количество просмотров на сайте, проявить способности композитора, удивить кого-то своей бестактностью? Да, вряд ли. Хотел просто сказать, что… Да вот именно! Хотел просто сказать. Без всяких «что».
Продолжение не следует.
2 ответа к “О неудобности наждачной бумаги. С элементами лирики”
Нам очень очень необходима эта нужная ненужность профессионального фриланса ради Христа.
Так только художник мог ответить 🙂 Нет, не подумайте, что жалуюсь и взываю к сочувствию. Это просто буквы, брошенные в землю. Июньская картошка, которой поспеть не сегодня и не завтра.